[karp]

КРЫСОБОЙ И ВОЛКОДАВ: ЭТОЛОГИЯ АМОРАЛЬНОЙ ВЛАСТИ (Александр Иличевский)

Для описания происходящего впору привлекать не психологов, а этологов.

Есть история одного собаковода о человеке, потомственном военном, полковнике и при том - владельце алабая, туркменской овчарки-волкодава.
Не было послушней и смиренней питомца, весом восемьдесят кило и способностью перекусить человеку ногу одним движением челюстей.
Итак, полковник силен, собака устрашающая, двое детей-подростков, ходящих по струнке, забитая жена, кооперативная квартира, дом полная чаша, и все в лучшем виде - в начале 1980-х.
Но однажды бес приобнял полковника, и решил он создать новую семью.
Объявил жене о разводе, а та из беспомощности позвонила родителям мужа, жившим на другом конце страны.
Операцию спасения семьи предпринял отец — генерал в отставке, человек не менее крутого нрава, чем его сын.
На него наш герой равнялся всю жизнь, и это был единственный человек, к мнению которого он прислушивался, поскольку был воспитан так же, как воспитывал своих детей, жену и собаку.
Генерал срочно прилетел и сели они с сыном поговорить по душам на кухне.
Собака под столом, как всегда, ни на шаг от хозяина, особенно, когда в доме посторонние.
Разговор был не очень длинным.
Генерал в какой-то момент повысил на сына голос и стукнул кулаком по столу.
А сын инстинктивно вжал голову в плечи.
Как вы думаете, что произошло немедленно?
Не правильно.
В живых остался генерал.
Алабай, которого с двухмесячного возраста чуть что лупили поводком по морде, увидев, что его мучитель не бог, а у него самого есть бог — в виде отца-генерала, во мгновение ока опрокинул стол и вырвал горло своему тирану.
Вывод?
В обществе надо воспитывать человечность, а не угнетать его до животного состояния, наслаждаясь властью и любовью рабов, приспешников, подельников, - любовью, обусловленной инстинктом выживания, которое стало синонимом благополучия.
Но как аморальным вождям воспитать в обществе мораль?
С другой стороны, нынешняя власть есть самоуправление плебса: средние люди правят средними людьми в процессе аморального (коррупционного) отбора (круговая порука есть способ трансляции аморальности на уровень общезначимости).
А теперь снова обратимся к этологии.
"Крысиный волк", крыса-каннибал или крысобой - это легенда.
На самом деле, выживший в бочке с другими крысами самец, если его помещают в свободную стаю, мгновенно из альфа-монстра становится простым бета-самцом.
С чем это связано?
Полагаю, что постоянная борьба не на жизнь, а на смерть не свойственна даже животному миру.
Ослабевшего вожака, например, волчьей стаи не разрывают на части, его просто сменяют.
Если же выбранный смертью крысобой попадает в чужую стаю, скажем, его перенесли на другой корабль, крысы его тут же вычисляют по запаху и, ополчась все вместе, разрывают в клочья в считанные секунды.
Устройство власти нынче таково, что она не способна даже к формированию стайной жизни.
Вожак не формируется методом воспитания крысобоя, ибо качество вожака - забота о стае, а не о своем собственном господстве на грани жизни и смерти.
Способность быть вожаком - это какая-то совершенно другая сила, чем бойцовые качества.
Крысобой одинок и несчастен, ему никто не пишет, все только преклоняются.
И он знает, что его одиночество - его безвыходное несчастье, потому что вне этого зияния он не жизнеспособен вовсе.
В этой бочке он всех уже передушил, его допаминовая система израсходована, рецепторы забиты, и для продолжения банкета теперь он выбирается на палубу.
Он скучает, тоскует, он жаждет борьбы, но на палубе крыс гораздо больше, и они не позволят ему превратить весь корабль в бочку.
Это парадоксальная и очень плохая ситуация.
Ибо свидетельствует о том, что выхода почти нет.
Как нет почти и будущего.
Какое может быть будущее у победившего и впавшего в апатию крысобоя, чей каждый мускул тоскует по удушению соперников, которых больше не осталось.
Не душить же себя самого?
Но при этом если тот, кого он выбрал в соперники "уровня бог" уступит ему, будет еще хуже, потому что после этого крысобой немедленно снова станет скучать.
Так какой же выход?
Если он вообще есть, выход в том, чтобы найти такого соперника, проигрыш которому оказался бы общей победой.