не мое
Когда дочка была маленькая, она однажды напросилась со мной на охоту.
Рано утром, ещё затемно, пошли с ней к реке.
- Папуль! Так темно! Мне страшно!
- Ничего, доченька, скоро рассветёт. Шагай быстрей, а то утки все улетят.
Она была сонная и ноги у неё заплетались.
Я посадил дочку себе на шею, подвинув увесистый рюкзак. Вес взят.
На берегу я ссадил её и стал доставать из чехла ружье.
«Пап, мне холодно!», - поежилась дочка.
Я, снял с себя куртку и стал укутывать дочку поплотней.
Да, холодок-то теперь почувствовался.
«Пап, я кушать хочу», - тут же заявила эта пигалица.
«А чтоб тебе!», - подумал я и стал вынимать из рюкзака бутерброды и термос.
В это время, слышу, над головой характерный свист. Стая уток пронеслась. Я и с тоской посмотрел им вслед.
Дочка начала было жевать бутерброд, но уронила его. Я, поднял бутерброд, отряхнул от травы и дал ей.
«Он грязный!», - резонно заметила она.
Но, сохраняя терпение, я вытащил из пакета кусок колбасы.
«Не хочу колбасу», - обиженно заявила эта вредина.
Я сунул ей яблоко.
В это время вижу – летят… Приготовился, вскинул ружье. И тут она дергает
меня за рукав: «Пап, я писать хочу».
Все равно стреляю. Бабах!... Мимо! Вот невезуха!
И тут слышу тихоненькое поскуливание. Смотрю, малышка стоит, испуганно заткнув уши. Колготки мокрые. Это она так отреагировала, когда бабахнуло. А переодеть-то её не во что. Запасных колготок нет. Сложил ружье, засунул в чехол, собрал рюкзак и
мысленно чертыхаясь, потопал с дочкой домой.
Когда вернулись, она переоделась в сухие колготки и крепко меня обняла:
«Папочка, я тебя так люблю!...» И я почувствовал, что возьму её с собой снова.
|